На какие
только ухищрения ни шел один из офицеров прокуратуры, чтобы заполучить толику
свободного от службы и семьи времени! Тщательно
следя за своей внешностью, в одном из ящиков стола он всегда держал массажную
щётку и пузырь вонючего одеколона «Консул», запах которого для меня непереносим
до сих пор. Обычно
раз или два в неделю, около 17 часов, он извлекал из стола щётку, надирал свой
кокон на голове и, облившись «Консулом», исчезал до следующего утра. Появившись
по утру, он, как нагулявшийся мартовский кот, всё утро смотрит за окно
масляными глазками и довольно, с хрустом потягивается. Затем
начинается повествование о результатах с множеством интимных подробностей. Но,
опять-таки, не всегда всё происходило гладко, иногда случались немалые накладки
и погрешности. То,
например, это мог быть мохеровый пух женской кофточки, прилипший к одежде во
время жарких объятий, то кроваво-красный кровоподтек на видимой поверхности
кожного покрова, а то ещё что-нибудь похуже, как в случае, о котором невозможно
не упомянуть. Так, в
качестве одного из примеров непростительной халатности упомянутого лица можно
привести один из неординарных случаев так называемых житейских «косяков».
С утра
он в своей обычной манере устало, но довольно жмурил глаза, напоминая
справившего нужду блудливого кота, периодически с хрустом потягиваясь от
недавнего полученного удовольствия. Затем
ближе к обеду стал проявлять явные признаки беспокойства, а уж когда догадался
снять форменную рубашку, то чувство
недавней эйфории у него мгновенно улетучилось, и ему на смену пришло не
менее леденящее чувство ужаса. На левом
предплечье красовался багровый кровоподтек, окаймленный по краям следов
укуса зубов количеством не менее 38 (из
32 возможных у человека). Незамедлительно
эта новость растекаться по кабинетам конторы, и «добродушные» друзья и
сослуживцы стали дружно советовать
пострадавшему, как же ему выпутаться из
столь щекотливой ситуации. Я также
принял участие в решении его участи и от себя посоветовал обратиться в судебно-медицинскую лабораторию к врачам - трупорезам за помощью,
а именно – сделать укол какого-нибудь безобидного лекарства, но в шприц
впустить немного воздуха, дабы обеспечить
общий отек укушенного места.
В свою
очередь мною был дан ему ответ, что он
все равно крякнет в любом случае от
побоев, которые неизбежно последуют к вечеру, и еще не известно, каким орудием
будет убивать жена.
Однако
это предложение также было отклонено в виду того, что после уж точно летальный исход обеспечен
сразу по двум, минимум, основаниям. Время
шло, а решения вопроса не предвиделось. Но на то
мы - военные! Нет таких положений, из
которых бы не было выхода… Спасение
пришло в образе военного прокурора – криминалиста, умудрённого в жизни подобными передрягами. После его
подсказки дело пошло на лад! Вахтенный
матрос, получив задание, убыл в ближайший хозяйственный магазин для добычи
наждачной бумаги с крупным абразивом. Но поскольку, как и всякий матрос,
вахтенный был бестолковым, то исполнил указание с точностью до наоборот, и
принес «бархатную», то есть самую мелкую наждачку, которая нашлась на прилавке
лабаза. Вот этой
самой наждачкой в течение 15 минут
шлифовали товарищи орущего сластолюбца до тех пор, пока место укуса не
приобрело непонятный вид. Самое
смешное то, что, придя домой, он немедленно облачился в футболку с длинным
рукавом, а его жена не обратила на его героическую рану никакого внимания.
Более
того, его сиамская кошка, почуяв запах крови, напала на него и дополнительно
исцарапала место укуса. Алиби, таким образом, было полностью обеспечено.