Прав был
классик. «Подобное необходимо лечить подобным!» Именно так профессор Воланд
поучал Степу Лиходеева в бессмертном романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Но подобное же и притягивает себе подобное. Итак,
она появилась. Маленькая, симпатичная и худенькая до слёз, до жалости. Однако в
этом тщедушном организме содержалось такое количество малых и больших
человеческих пороков, что с лихвой хватило
бы на нескольких человек. Во-первых,
дама курила, как паровоз. Во-вторых, совсем была не против выпить чего-нибудь
горячительного и в больших недетских дозах. В-третьих, как можно предположить,
и всё остальное, и в любое время суток. Или, как в народе говорят, «стерва с
ведущим передком». Один из
бывалых и битых жизнью прокурорских работников еще находился в мужском строю.
Естественно, они не могли не найти друг друга в этой суматошной жизни. Как
только сближение произошло, наш многомудрый «ночной разбойник» незамедлительно
зашифровал её под кодовым термином Мышка. Поскольку
свою законную супругу он по телефону называл Мурка, то различались они в
телефонных разговорах именно таким немудреным образом. Постепенно
тусовка переросла в любовь, и не просто, а в настоящую! Правда, все эти
непонятные телодвижения не совсем были ясны безжалостным и добродушным друзьям.
Теперь
уже день пятницы назывался не иначе, как «мышиная возня» либо «охота за
мышами». Так продолжалось довольно длительное время, несколько сезонов. Однажды
он сильно захворал и был положен в инфекционное отделение нашего госпиталя.
Долго бились врачи, пытаясь выставить ему диагноз, но все попытки были
тщетными. Будучи
от природы исключительным циничным подонком, я, естественно, не мог упустить
такой шанс и лишний раз поурчать от удовольствия, стебаясь над своим
сослуживцем. А засим я незамедлительно стал листать большой медицинский
справочник с целью лично поставить ему диагноз. Вскоре
мои старания были увенчаны успехом, и я, позвонив ему прямо в палату, сообщил,
что у него диагноз «геморроидальная лихорадка», т.е. инфекция, которая
переносится грызунами, в данном случае мышками. В ответ
он гневно заорал, что и без моей подсказки знает, что такое вполне могло быть и
чтобы я не смел лезть в его израненную душу, в которую, по его словам, я всегда
стараюсь своевременно наплевать. Казалось
бы, инцидент можно было бы посчитать исчерпанным, но всё-таки он получил свое
логическое завершение, причём совершенно в неожиданном ракурсе. Когда
товарищ вернулся из госпиталя и приступил к исполнению своих служебных
обязанностей, в один из дней произошло нечто. В первой
части я уже упоминал замполита военно-строительного отряда старшего лейтенанта Толкачева
Лёню, не знать которого, проходя службу в гарнизоне нашего Приморска, было
просто невозможно. Он знал всего несколько не матерных слов, но это не мешало
ему, как оказалось впоследствии, быть
эрудитом. Когда
выздоровевший военный прокурор гарнизона и я спокойно курили в коридоре,
внезапно к нашей группе приблизился Леонид Николаевич и приветливо со всеми
поздоровался.
Возле
прибывшего из госпиталя он задержался и, не выпуская его руку из своей, душевно
поинтересовался: - А что,
товарищ майор, вас уже выпустили из лепрозория? - Да,
Лёня, выпустили, - ответил тяжко больной. - А что
с вами было-то? - мимоходом продолжал
расспрашивать Толкачев, хотя, по большому счету, ему было глубоко наплевать, что было с замом (так спросил, для отмазки).
Но тут в
беседу вступил я и с видом великого знатока
пояснил: - Геморроидальная
лихорадка у него, Лёня, - авторитетно пояснил я, не ожидая никакого подвоха.
Но
Толкачев немедленно повернулся к предмету разговора и удивлённо спросил:
- Ты
что, глупенький, мышь трахал? На всех
присутствующих напал паралич, и мы были лишены возможности продолжить работу длительное время. А
Лёнька-то оказался эрудитом, да ещё каким!