Каталог статей

Главная » Статьи » Морские истории » Байки вспомогательного флота

Великий Точило

        Станислав Сахончик

    В машинном отделении на любом крупном судне обязательно есть мастерская, где имеется токарный станок и, разумеется, токарь, повсеместно именуемый «точило».
    Обычно это высококлассный специалист, потому что в море нужно уметь все: взять-то нужную деталь бывает негде, а случается в длинных рейсах всякое.
    На нашем танкере эту славную профессию представлял специалист экстра-класса Вольдемар Свинцицкий, из-за труднопроизносимых имени и фамилии именуемый в бригаде просто и без ложной скромности - «Великий Точило». Прозвище было заслуженным, он мог выточить все что захочет буквально из ничего. Взглянет на какую-нибудь ржавую железяку своим острым глазом, глядишь, и смастерит что-нибудь нужное.
    Он постоянно был чем-то занят и хронически озабочен.
    Сам по себе «Точило» был невзрачного вида и невысокого роста мужичок, с обманчиво простоватой внешностью, хотя он закончил индустриально-педагогический техникум и заочно учился в «политехе». Он был парнем начитанным, но особенно любил книги про сельскую жизнь и, хотя был человеком сугубо городским и много в морях повидавшим, обожал разыгрывать из себя этакого книжно-киношного придурковатого деревенского мужичонку, особенно с посторонними. Слова «эдак», «а надысь» и «таперича» так и сыпались из него, когда он «входил в образ». В принципе он был счастливый человек - его работа совпадала с его хобби. Капитаны всячески переманивали его, особенно в дальние рейсы, где от его умения зависело многое. На сей раз повезло нашему капитану, и на службу в Индийский океан «Точило» пошел с нами.
    В тропиках все и всегда добывают себе сувениры – ракушки, кораллы, летучие рыбы, рыбы-собаки, акульи челюсти, лангусты – все это в разных видах заполняет каюты, кубрики и разные «шхеры», коих на судне превеликое множество. Бороться с этим злом бесполезно, да и, наверное, не нужно. На нашем пароходе считалось престижным иметь в каюте сушеного и лакированного лангуста, обязательно распятого на фанерном щитке, обтянутом сукном, с расправленными клешнями и чтоб непременно на самодельной латунной цепочке и с латунной же табличкой.
    В это время «Великий Точило» становился для экипажа самым нужным на свете человеком. Это был его даже не «звездный час», а звездный месяц, а то и не один. Даже такие судовые «шишки», как старпом и помполит* (не говоря уже о простых штурманах), жаждущие выточить цепочки, неделями ходили за ним с просительным видом.
    «Точило» был мужик творческий, с изобретательской жилкой, и, как большинство личностей такого рода, не дурак выпить. Других грешков за ним вроде не замечалось.
    Как - то он с загадочным видом заглянул ко мне в амбулаторию и предложил дать ему бутылку настойки йода. У меня ее было, в общей сложности, наверное с ведро. Зная, что выпить ее невозможно даже теоретически, я пообещал дать целый стакан, но только в обмен на информацию, что он с йодной настойкой сделает и гарантию, что он ее пить точно не будет. «Точило» как-то неуверенно поклялся, затем вытащил из кармана свеже- выточенную латунную цепочку и погрузил в стакан с йодом. Эффект был для меня потрясающим - весь йод осел на латуни и в стакане остался только светло-розоватый спирт. Я, пройдя в институте целых шесть химий, до этого бы в жизни не додумался. «Точило» явно наслаждался произведенным эффектом и прямо лучился от гордости.
    Цепочка сразу приобрела благородный красноватый оттенок. «Точило» торжественно отдал ее мне и, довольный, шмыгнул через коридор к себе в машинное отделение, бережно прижимая к себе драгоценный стакан.
    Перед ужином я, как обычно, заглянул на камбуз снять пробу и обомлел.
    Посреди камбуза с озадаченным видом застыли повариха, буфетчица и помполит с разинутым ртом, напоминая немую сцену из «Ревизора».   Удивиться было чему. На всех внушительного вида выпуклостях белой куртки буфетчицы красовались синие отпечатки рук, появившиеся буквально минут пять назад на глазах у помполита. Поскольку научного объяснения на тот момент не было найдено, а ужин команде надо было срочно раздавать, помполит, озадаченно почесав обширную лысину, отложил разборки непонятного явления природы на неопределенное время.
    И тут до меня дошло! Это были проделки «Точилы». Он, как большинство мужиков хлипкого телосложения, был неравнодушен к крупным женщинам. Выпив немного спирта из заветного стаканчика он, воодушевившись, пристал к буфетчице Тамаре, которая шла на камбуз в свежей накрахмаленной куртке. Та, отмахнувшись от него, как от назойливой мухи и не заметила, что шаловливые пальчики прошлись по ее куртке.

       А поскольку какое-то количество йода на руках присутствовало, то в соединение с крахмалом он и дал синюю окраску. Классическая йод - крахмальная проба, как в школьном учебнике химии.
    На судне, как в маленькой деревне, скрыть ничего невозможно, и народ на вечерних посиделках на корме, всесторонне обсудив ситуацию, единодушно присвоил «Великому Точиле» дополнительное прозвище «Синяя рука», просуществовавшее только два дня.
    Помполиту объяснили химическую суть дела, а точилины попытки объятия необъятной буфетчицы списали на бортовую качку.
    Назавтра «Точило» отличился на самом деле. У большого десантного корабля «Николай Вилков», шедшего вместе с нами во Владивосток после окончания шестимесячной боевой службы в Красном море, неожиданно «скис» главный двигатель.
    Это случилось уже в Южно-Китайском море, когда до дома оставались четверо суток хорошего хода, и все моряки лихорадочно готовились к встрече.
    Мы тащили корабль на буксире два дня, пока механики из корабельной «БЧ-5»** безуспешно пытались ремонтировать двигатель. Отчаявшийся командир БДК попросил помощи, и капитан послал на «Вилков» нашего старшего механика и «Великого Точилу». Взамен командир дал нам на судно два взвода морской пехоты – помочь в покраске.
    Через сутки, почерневшие и заросшие, стармех и «Точило» вернулись на судно отсыпаться, а БДК, изредка пуская черные клубы дыма, пошел хоть малым, но своим ходом. Вернуться в базу на буксире – для настоящего моряка позор, а командир БДК «Николай Вилков» был моряк опытный и настоящий, и корабль был действительно боевой, участвовавший во многих десантных операциях.
    В базе мы швартовались вместе и под оркестр, блистая свежей краской и бравым видом.
    На левом фланге строя скромно стоял крайним «Великий Точило», на его потрепанном кителе красовались новенькие значки «За дальний поход» и, не положенный нам «Отличник ВМФ» - подарок от командира БДК. А в каюте, под койкой, согревая душу и предвещая грядущие наслаждения, стояла небольшая канистра с «шилом»***.
    С тех пор у «Великого Точилы» никогда не было проблем с цветными металлами – склад 100-й бригады десантных кораблей был для него всегда открыт. И еще «Точило» узнал себе истинную цену - он один стоил целого взвода морской пехоты.
____________
    * Первый помощник капитана, замполит
    ** Электромеханическая боевая часть на военных кораблях
    ***Спирт, являющийся жидкой конвертируемой валютой в дальних походах