Плавно
Амур свои воды несет... а по нему вниз по течению столь же плавно несет
необычный водный караван. Морской буксир, совершенно не напрягаясь, тащил
открытый док типа "Амур", в котором было что-то старательно спрятано
под маскировочными сетями. В корме дока ютился небольшой речной буксир.
Заканчивался
сентябрь. Вода в реке и нерест лосося пошли на убыль. Было пасмурно, прохладно
и пустынно. Иногда на берегу появлялся лось, иногда хозяин тайги медведь, а
иногда - и сам хозяин округа, нанаец. Поглазев на непривычную картину, каждый
из них величаво удалялся по своим делам: "Поздновато будет,
однако..." На
плавучем же острове жизнь шла своим чередом, только в более быстром темпе, и
центром ее был док и то, что в нем было спрятано. А скрывался под
маскировочными сетями головной заказ - ПЛА проекта 671ртм, это которая
"Виктор-3" по натовской классификации. Экипаж вместе со сдаточной
заводской командой сплавляли его в славное Приморье для укрепления
обороноспособности нашей необъятной Родины, тогда еще - Союза. Закончилась
суета и суматоха швартовых испытаний и такого серьезного дела, как
"отход". Впереди - гонка и горячность ходовых и Государственных
испытаний. А теперь, на речке - самое время передохнуть и расслабиться, но
энергичные партполитработники старательно отрабатывали свой кусок хлеба с
маслом и беспощадно терзали народ собраниями, совещаниями, политинформациями и
прочей белибердой. Но
- супротив природы не попрешь. А природа: бескрайний простор, тишь, глушь,
безлюдье - все настраивает на философский лад. От вселенской тоски страшно
хотелось чего-нибудь выпить. И заводская сдаточная команда глушила вовсю -
благо спирта немерено. Экипажу оставалось только облизываться. Правда,
заслуженных подводников - командиров боевых частей и дивизионов сдаточники с
удовольствием приглашали в гости, и те оттягивались в меру сил и возможностей.
Командир
второго электротехнического дивизиона, старый и утомленный службой капитан
третьего ранга, бывалый подводник, неуклюже вылез через люк своего отсека,
уверенным движением поправил пилотку и сигарету за ухом и подозрительной
походкой отправился в корму. Группа лейтенантов в курилке правой башни дока с
любопытством наблюдала за действиями скитальца подводных орбит.
-
Наверно, забыл, что мы не на плаву, и пошел в корму по малой нужде! -
Наверно... Комдив
тем временем перешагнул через закрытый кормовой люк, с тоской потрогал сигарету
за ухом (а курить на надстройке лодки не позволял этикет) и глянул за борт.
Перед
глазами разверзлась бездна! Вместо водной глади у ног внизу смутно
просматривалась гладкая стапель-палуба дока - с десятиметровой высоты...
От
неожиданности комдив пошатнулся, его качнуло вбок, наклонило вниз, он взмахнул
руками и... Нет,
трагедии не произошло. При взмахе хилые руки подводника наткнулись на натянутую
сверху маскировочную сеть и вкогтились в нее мертвой хваткой. Ноги в кожаных
тапочках скользнули вниз по резине корпуса, и командир дивизиона уверенно повис
на маскировочной сети, как флаг в мертвый штиль на кормовой надстройке. Причем,
все происходило в абсолютном безмолвии: ни оха, ни аха, ни вскрика, ни мата.
Через несколько секунд, сбросив оцепенение, группа лейтенантов через пожарный
трап бросилась к комдиву. Но корпус лодки круглый, и до повисшего просто так не
дотянуться. -
Держитесь!.. Сейчас... Пояс страховочный принесем!.. Колебания
висящего каскадера давно уже затухли, и комдив с жутким спокойствием висел над
пропастью, не выходя на голосовую связь. Через
полчаса появился с трудом найденный и не менее трезвый боцман с цепями и
страховочными поясами. Дотянувшись, пояс напялили на комдива, а цепи
пристегнули к страховочному устройству. -
Все, отпускайте руки! Слышите? Слышать-то,
вроде, слышит, да не отпускает. Держит! Подергали зашатались стойки,
поддерживающие маскировочную сеть. А он не отпускает! Что делать? Самым
сообразительным оказался командир электротехнической группы, он же - первый
заместитель комдива в бою и труде. Сбегал за ножницами, залез на стойку,
дотянулся кое-как и вырезал дырки в сетке. Поймали комдива, а он в обморочном
шоке, отнесли и уложили в каюте, установив наблюдение. Пальцы разжались и
выпустили обрезки сети только через полтора часа. Проспал каскадер глубоким
сном больше двенадцати часов - до следующего подъема Флага. Проснулся, как ни в
чем ни бывало. А на восторженные рассказы о выдержке своей и выносливости
небывалой отвечал небрежно эдак: "Да ты че? Ни хрена ж себе..."